Старые читатели моего дневника прекрасно знают моё отношение к Петербургу. Для новоприбывших повторяю: Питер для меня не священная корова, не город-сказка, не Северная Пальмира, а просто город с жителями, традицией и историей. Питер не идеален и не категорически красив: центр Москвы гораздо приятней для прогулок, чем центр Ленинграда. С другой стороны, бывшие рабочие посёлки, вошедшие в состав Северной столицы, несомненно радуют глаз.

1 декабря 2006 года специальная комиссия под председательством главы «Газпрома» гражданина Миллера вынесла решение о постройке в Петербурге административного здания высотой в 400 метров. Небоскрёб будет располагаться в месте, где река Охта впадает в реку Неву. По старой русской традиции строительство ведётся через жопу, в обществе, по тем же самым традициям, идут неслабые дебаты по поводу и без.

Как это обычно и бывает свои мнения по данному вопросу выражают совсем неподходящие для этого люди. Как в начале девяностых о правильном государственном устройстве нам рассказывали Захаров, Ахеджакова и Ростропович, так и сегодня — судьбу небоскрёба решают Гребеншиков, Шевчук и покойный Лихачёв. Несомненно данные люди имеют право на собственное мнение, но я бы в обоих случаях предпочёл послушать мнение ответственного специалиста и к нему бы прислушался в первую очередь. Многие конечно скажут, что мнение архитектора в данном случае можно купить, но я отвечу, что даже от продажного специалиста толку больше, чем от небритого рокера — ибо статью о халатности ещё никто не отменял. Попробую посмотреть на предмет с разных сторон.

Почему для постройки выбрано именно это место? Сходу сказать сложно. Охта — прекрасный район, сочетающий в себе несколько архитектурных стилей: и конструктивизм, и сталинский ампир, и брежневский модернизм. Из всех районов Петербурга, которые я видел, этот — самый тихий и уютный. Располагается он на берегах двух рек, и вырос из рыбацкой деревушки. Связывается район с городом через неширокий Большеохтинский мост, который 26 июня сего года отметил вековой юбилей.

Транспортная проблема, как видно, от строительства небоскрёба только усугубится. Во-первых, нынешняя уличная система мало приспособлена под ожидаемый транспортный поток. Во-вторых, нужно решить проблему парковки для огромного (около 2 000) количества автомобилей. Но, повторюсь, это старая русская традиция — пытаться разгрузить узлы увеличением нагрузки на них.

Данных геологической разведки не знаю, но сильно сомневаюсь, что в данном месте достаточно крепкие грунты для возведения столь массивного здания. В Питере, если честно, не самые лучшие основания для строительство. Современная молодёжь может и не знает что такое «автобус № 80», но некоторые взрослые граждане при его упоминании почему-то начинают нервничать. Надеюсь, что инженеры провели точные расчёты, а статью о халатности не отменят до сдачи проекта.

Главный вопрос, который волнует граждан: как изменится внешний облик города, когда всё-таки башню построят? Группа энтузиастов провела интересный эксперимент. По его результатам они пришли к выводу, что небоскрёб, если смотреть из всех козырных мест города, будет не виден или почти не виден. Вот граждан Гребенщиков, гуляя около Медного Всадника, предмет своей ненависти не заметит, а значит его волнения по этому вопросу можно считать пустыми. В принципе оно было понятно и так: Останкинская телебашня в Москве выше будущего небоскрёба на 150 метров, а увидеть её сложно, и даже очень сложно. Вдобавок, на Петроградской стороне уже несколько десятилетий стоит питерская телебашня, которая портит вид, будь здоров. Несмотря на внешнее уродство, она имеет одну замечательную функцию: по словам Юры она является хорошим ориентиром для ночных ленинградских гуляк.

По словам того же самого камрада, Питер в ближайшее десятилетие ожидают ещё большее преображение. Например, к Васильевскому острову будут подведены два моста с высотой конструкций около 200 метров. Многие спросят: а почему бы не перенести генштаб «Газпрома» куда-нибудь на окраину города, где и с транспортом попроще, да и интеллигенция наконец-то успокоится? Отвечаю: нет, нельзя. Небоскрёб строится как шедевр современной архитектуры. Что ни говори, но облик города уже давно пора менять. Сейчас в Петербурге нет ни одного современного здания, на который хотелось бы придти посмотреть. Новый стадион «Зенита» и главная контора «Газпрома», как раз вдохнут в консервативный Петербург новую жизнь. К тому же, туристы получат прекрасную смотровую площадку — Исаакевский Собор для этих целей не подходит.

Моё мнение простое — комплексу «Охта-Центр» быть. И быть именно в этом месте (при условии инженерного обеспечения проекта).

Я не зря написал «комплекс». Про проекту город должен получить не только башню, но и концертный зал, спортивный комплекс и музей современного искусства. Также «Газпром» взамен строительства отдаёт городу 49% уставного капитала «Охта-Центра». Уже сейчас ясно, что вместе с налогами от монополиста город будет получать около миллиарда долларов в казну ежегодно. Если бы Борис Гребенщиков знал другой способ заработать такое количество денег, то его мнение было бы весомым, а пока так — гуру возмущается в пустоту.

Пока же общество расколото на две части. Первые (их большинство) возмущены строительством и называют небоскрёб по-интеллигентски — «елдой». Вторые восторгаются решимостью губернатора Матвиенко, и не против иметь под боком сооружения подобного типа (Охта не единственное место, отведённое под такие проекты). Вспомним историю. Мой тёзка Эйфель наслушался в свой адрес проклятий не меньше, чем весь еврейский народ. Как только не называли его знаменитую башню интеллигенты Парижа, а уж они-то всяко не чета питерским. Теперь Париж попросту невозможно представить без шедевра архитектурной мысли под названием Эйфелева башня. На Невском есть всем известный Дом Зингера (Дом книги), который в своё время был также охаян тогдашними шевчуками. Сейчас, проходя мимо этого здания, я отвожу взгляд от прелестей молодых ленинградок на этот, без сомнений, чудеснейший дом.

А если честно, то центр Питера — есть огромная свалка, на которую побрызгали дорогими духами. Старые дома (в которых жил ещё Пушкин) держатся на честном слове. Внутренности зданий исполосованы трещинами, от которых я готов потерять рассудок. Редкие открытые дворы пугают своим видом — ни дать, ни взять возвращение эпохи декаданса. Треть города состоит из панельных домов и уёбищных «кораблей», ну а количество существующих двухсотметровых труб поражает уже сейчас. Испортить этот город уже нельзя.

Хочу упомянуть одну важную деталь: небоскрёб проектируют иностранцы, которые всегда имели вкус лучше нашего. Если посмотреть на фамилии архитекторов, создавших нынешний облик города, то русских граждан там будет очень и очень мало.

Противники башни в очередной раз проявили все плохие качества нашего народа. Чрезмерный снобизм, нескончаемая энергия разрушения, боязнь всего нового и мнимые авторитеты в очередной раз играют с нами плохую шутку. Мы опять всеми силами тормозим прогресс, чтобы потом смотреть в сторону убежавшего далеко вперёд Запада. Нет ничего проще чем бухать и жаловаться; под звуки разваливающихся зданий говорить о нашем особом цивилизационном пути развития.

Всего хорошего.

Пишет Александр Коноплёв