Музыкальный фестиваль «Петербургские набережные» интересен не только музыкой в прекрасном исполнении. Он еще привлекает внимание к архитектуре и истории городских магис тралей. Начнется фестиваль с Английской набережной. О том, насколько органично новое культурное событие месту его проведения рассказала историк автор книги «Английская набережная» и других изданий о Санкт-Петербурге Татьяна Соловьева. – Петр Великий задумывал Береговую Нижнюю Набережную улицу – так ее называли до второй половины XVIII века – как парадную часть Петербурга. Она первой являлась взору иностранцев, которые прибывали в северную столицу морским путем.

– Современники Петра видели набережную такой же, какой мы видим ее сейчас?

– Отнюдь. При Петре она была застроена не полностью. Дело в том, что император поделил землю набережной на равные куски и отдал их приближенным, большинство из которых имели свои дома в новой столице и возводить особняки не торопились. Между домами были большие просветы. В плотный ряд здания выстроились при Анне Иоанновне. Архитектурному облику набережной она придавала очень большое значение. Известно, например, что она угрожала Демидову кандалами, чтобы он вернулся в Петербург из заграничной поездки и начал-таки строительство дома на принадлежащей ему земле.

Особенность Английской набережной заключается в том, что среди парадных фасадов на ней нет въездных ворот. Все они – со стороны Галерной улицы. Если посмотреть на дома с высоты птичьего полета, то мы увидим, что они похожи на восьмерки. Первый двор – тот, что ближе к Галерной, был предназначен для хозяйственных нужд, а второй – ближе к Неве – был парадным, его можно было обойти кругом по анфиладам здания.

– Дома здесь выстроены разными архитекторами. При этом ни один особняк не выделяется из общего ряда...

– Несмотря на то что фасады домов неоднократно перестраивались, единство стиля Английской набережной сохранилось благодаря тому, что возведение домов в Петербурге входило в компетенцию императоров. Их подпись в проекте здания была последней. Поэтому, несмотря на то что на Английской набережной свои проекты в действительность претворяли выдающиеся архитекторы своего времени – Кваренги, Росси, Бенуа, ни один дом не выделяется.

– Внутреннее убранство зданий тоже подчинялось воле императора?

– Если внешний вид здания отражал вкус монарха, владельца и архитектора, то интерьеры домов – исключительно вкус хозяев. До середины XIX века почти все особняки Английской набережной имели зимние сады. В особняке И. Ф. Паскевича (Английская набережная, он сохранился до сих пор. В конце XIX века были очень модными гостиные и курительные комнаты в мавританском и восточном стилях. А дамские будуары того времени были выдержаны в стиле рококо.

– Не все, наверное, помнят имена людей, владевших этими прекрасными домами...

– Традиционно на Английской набережной жили богатые, в основном английские, купцы. Среди них – Кларки, Вилли, Штиглицы... Многие из них свои баснословные состояния заработали в Архангельске. В Петербурге они открывали банкирские дома. Вскоре английские купцы купили один из домов на набережной, под № 56, и открыли в нем Англиканскую церковь Иисуса Христа. Если купцы жили в той части Английской набережной, которая ближе к морю – от площади Труда до Новоадмиралтейского канала, то дома, что ближе к Исаакиевскому собору, принадлежали богатым аристократическим семьям. Дом графини А. Г. Лаваль, особняк А. Л. Нарышкина... Во многих из них на светских раутах бывал Пушкин.

– Практически с каждым местом в Петербурге связана тайна. Есть ли таковая у Английской набережной?

– Да. Здесь был особняк, где императоры встречались со своими пассиями. По моему мнению, основанному на документах, рассуждениях и предположениях, это был дом № 14, который в те времена официально принадлежал Нарышкиным.

– Революция 1917 года не могла не изменить жизнь на набережной...

– После переворота некоторые владельцы особняков были расстреляны. Некоторым удалось эмигрировать. Интерьеры зданий разворовывались, фасады ветшали... В советское время в них были главным образом правительственные учреждения. Однако в 1950-е годы власти СССР, видимо, поняли, что улице у Невы присуща торжественность, и открыли на ней первый в России Дворец бракосочетания в бывшем особняке фон Дервизов. Интересно, что фон Дервиз принял революцию, передал Ленину все свое состояние и умер в нищете в российской глубинке.

– Все ли благополучно на Английской набережной сейчас?

– Меня беспокоит судьба особняка Штиглица, самого большого здания набережной. Этот дом № 68 пуст и буквально гниет. Если ситуация не изменится, мы рискуем потерять выдающийся памятник архитектуры.

– Как вы относитесь к тому, что музыкальный фестиваль «Петербургские набережные» начинается именно с Английской набережной?

– С нее начинается Петербург. Поэтому начало любого хорошего дела именно с этого места видится мне вполне закономерным. Хотя в данном случае правильнее говорить не о начале, а о возрождении традиций. В позапрошлом веке ни одно светское событие на Английской набережной не обходилось без музыки. Надеюсь, что новый фестиваль приживется в Петербурге и будет радовать горожан приятными событиями.

– Петр Великий задумывал Береговую Нижнюю Набережную улицу – так ее называли до второй половины XVIII века – как парадную часть Петербурга. Она первой являлась взору иностранцев, которые прибывали в северную столицу морским путем.

– Современники Петра видели набережную такой же, какой мы видим ее сейчас?

– Отнюдь. При Петре она была застроена не полностью. Дело в том, что император поделил землю набережной на равные куски и отдал их приближенным, большинство из которых имели свои дома в новой столице и возводить особняки не торопились. Между домами были большие просветы. В плотный ряд здания выстроились при Анне Иоанновне. Архитектурному облику набережной она придавала очень большое значение. Известно, например, что она угрожала Демидову кандалами, чтобы он вернулся в Петербург из заграничной поездки и начал-таки строительство дома на принадлежащей ему земле.

Особенность Английской набережной заключается в том, что среди парадных фасадов на ней нет въездных ворот. Все они – со стороны Галерной улицы. Если посмотреть на дома с высоты птичьего полета, то мы увидим, что они похожи на восьмерки. Первый двор – тот, что ближе к Галерной, был предназначен для хозяйственных нужд, а второй – ближе к Неве – был парадным, его можно было обойти кругом по анфиладам здания.

– Дома здесь выстроены разными архитекторами. При этом ни один особняк не выделяется из общего ряда...

– Несмотря на то что фасады домов неоднократно перестраивались, единство стиля Английской набережной сохранилось благодаря тому, что возведение домов в Петербурге входило в компетенцию императоров. Их подпись в проекте здания была последней. Поэтому, несмотря на то что на Английской набережной свои проекты в действительность претворяли выдающиеся архитекторы своего времени – Кваренги, Росси, Бенуа, ни один дом не выделяется.

– Внутреннее убранство зданий тоже подчинялось воле императора?

– Если внешний вид здания отражал вкус монарха, владельца и архитектора, то интерьеры домов – исключительно вкус хозяев. До середины XIX века почти все особняки Английской набережной имели зимние сады. В особняке И. Ф. Паскевича (Английская набережная, он сохранился до сих пор. В конце XIX века были очень модными гостиные и курительные комнаты в мавританском и восточном стилях. А дамские будуары того времени были выдержаны в стиле рококо.

– Не все, наверное, помнят имена людей, владевших этими прекрасными домами...

– Традиционно на Английской набережной жили богатые, в основном английские, купцы. Среди них – Кларки, Вилли, Штиглицы... Многие из них свои баснословные состояния заработали в Архангельске. В Петербурге они открывали банкирские дома. Вскоре английские купцы купили один из домов на набережной, под № 56, и открыли в нем Англиканскую церковь Иисуса Христа. Если купцы жили в той части Английской набережной, которая ближе к морю – от площади Труда до Новоадмиралтейского канала, то дома, что ближе к Исаакиевскому собору, принадлежали богатым аристократическим семьям. Дом графини А. Г. Лаваль, особняк А. Л. Нарышкина... Во многих из них на светских раутах бывал Пушкин.

– Практически с каждым местом в Петербурге связана тайна. Есть ли таковая у Английской набережной?

– Да. Здесь был особняк, где императоры встречались со своими пассиями. По моему мнению, основанному на документах, рассуждениях и предположениях, это был дом № 14, который в те времена официально принадлежал Нарышкиным.

– Революция 1917 года не могла не изменить жизнь на набережной...

– После переворота некоторые владельцы особняков были расстреляны. Некоторым удалось эмигрировать. Интерьеры зданий разворовывались, фасады ветшали... В советское время в них были главным образом правительственные учреждения. Однако в 1950-е годы власти СССР, видимо, поняли, что улице у Невы присуща торжественность, и открыли на ней первый в России Дворец бракосочетания в бывшем особняке фон Дервизов. Интересно, что фон Дервиз принял революцию, передал Ленину все свое состояние и умер в нищете в российской глубинке.

– Все ли благополучно на Английской набережной сейчас?

– Меня беспокоит судьба особняка Штиглица, самого большого здания набережной. Этот дом № 68 пуст и буквально гниет. Если ситуация не изменится, мы рискуем потерять выдающийся памятник архитектуры.

– Как вы относитесь к тому, что музыкальный фестиваль «Петербургские набережные» начинается именно с Английской набережной?

– С нее начинается Петербург. Поэтому начало любого хорошего дела именно с этого места видится мне вполне закономерным. Хотя в данном случае правильнее говорить не о начале, а о возрождении традиций. В позапрошлом веке ни одно светское событие на Английской набережной не обходилось без музыки. Надеюсь, что новый фестиваль приживется в Петербурге и будет радовать горожан приятными событиями.

Вера Гиренко («Санкт-Петербургские ведомости»)